Кем делаются «Московские новости»
В последнее время признанным рекордсменом в таких прыжках стал еженедельник «Московские новости». Но, в отличие от других советских достижений, этот рекорд, к сожалению, доступен немногим: тираж «МН» по-прежнему остается строго ограниченным. И большинство читателей, имея представления об этой газете понаслышке, все же не знают о том, как и кем делаются «Московские новости».
Ответ на этот вопрос вы можете получить в 19 часов 23 мая в киноконцертном зале казанского Молодежного центра, где состоится встреча «В гостях у «Вечерки» - «Московские новости». В диалоге с читателями примут участие: народный депутат СССР, главный редактор «МН» Егор Яковлев, народный депутат СССР, редактор «ВК» Андрей Гаврилов, ответственный секретарь «МН» Алексей Флеровский, публицисты Дмитрий Казутин, Лен Карпинский, Андрей Нуйкин и другие журналисты и постоянные авторы обеих газет.
Пушкинская площадь, объединенная редакция газет «Московские новости». Чтобы описать ее эволюцию от газеты - пособия для изучающих иностранный язык до одного из крупнейших политических изданий страны, понадобилось бы много места и времени. Но сегодня о положении этой газеты, к которой точнее всего подходит ставшее уже тривиальным определение «рупор перестройки», красноречиво говорят несколько признаков.
Во-первых, деловой. «МН» имеет самый крупный среди советских газет тираж за рубежом. Ориентировочный запрос «Союзпечати» на случай, если подписка на еженедельник станет свободной, - 13 миллионов экземпляров.
Следующий признак заметен только под покровом ночи. Это очереди, выстраивающиеся в пять часов утра к киоскам «Союзпечати» в надежде получить один из немногих попадающих туда экземпляров «МН». Уверен, что в большинстве случаев это люди, не столь страдающие от бессонницы, сколько от недостатка правдивой, объективной информации.
И наконец - московский Гайд-парк, своего рода постоянный митинг, ежедневно собирающийся под окнами объединенной редакции вокруг стендов «МН». В центре больших и малых кучек - ораторы, долетают обрывки фраз, высказанных с уверенностью, но далеко не в парламентских выражениях. Кипит бойкая торговля независимой прессой - от «Атмоды» до «Свободного слова», газетчики, выкрикивая заголовки газет, стараются перещеголять ораторов: «Мафия - везде!», «Неопубликованные обвинения Гдляна».
«Московские новости» сумели не только собрать этих, желающих высказаться людей вокруг своих стендов, но и смогли не пойти на их поводу и, в обход популистских, непродуктивных идей, выдерживают свою линию. Быть может, второе еще сложнее первого.
Но, видимо, лучше всего о газете знают ее сотрудники.
Алексей Флеровский, ответственный секретарь «МН»:
Русское издание - гарант правды
- «МН» - достаточно консервативное издание по внешнему виду; в этом плане его можно сравнить с лондонской «Таймс». По содержанию ваш еженедельник также имеет довольно четкую внутреннюю, смысловую структуру. Это взаимосвязано?
- Разумеется. Мы прежде всего политическая газета, содержание которой сильно превалирует над формой: поэтому у нас всегда будет скромное оформление. Но здесь есть и недостатки. Во-первых, весь мир пользуется политической карикатурой, причем карикатурой персонализированной. У нас этого до сих пор нет, чуть-чуть начинает появляться в самиздатовской прессе. Во-вторых, «МН» имеют очень хороших фоторепортеров, и поэтому очень жаль, что не хватает места для фотографий. Газета набита текстом, мы даже пошли на использование мелкого шрифта, чтобы умещать новости на второй полосе. В общем-то, это эгоистическое желание любой редакции - уместить побольше информации. Сейчас уже стоит вопрос о переходе с 16 страниц (что очень мало для еженедельника) на 32.
Если сравнить «МН» год назад и сейчас, то заметна эволюция. Наконец-то появляется информация в чистом виде, чего не было долгие годы: в советской прессе за информацию выдавались псевдоновости - весть о каких-нибудь соревнованиях или шахтерском рекорде. Мы начинаем выходить на информацию, учимся писать в несколько строк, хотя, конечно, в целом «МН» останутся политической, аналитической газетой.
- Демократическое издание, его мировое признание не возникают на одном желании быть честными. Думаю, версия «непорочного зачатия» к «МН» не подходит. Как делается ее положение, международные связи, «фирма»?
- В течение последних десятилетий «Московские новости» были скучнейшей газетой, пособием для туристов. Сейчас положение резко изменилось, и инструментом этой перемены стало русское издание «МН». Дело в том, что иностранцу мы, конечно, можем морочить голову сколько угодно, но не можем врать русскому читателю, который истинное положение дел отлично знает. Поэтому русское издание, идентичное иноязычным, - гарант нашей правдивости. Именно поэтому русское издание для нас важнее других.
Как «делаются» международные связи? Раньше весь тираж «МН» издавался здесь и по частям отправлялся за рубеж. Но ныне уже три года продолжается «роман» с крупнейшими мировыми изданиями - в ФРГ, в Англии, в Италии. «МН» совершили большой прорыв и сейчас являются единственной выходящей на Запад советской газетой, не требующей валютных затрат. Наши контрагенты в Европе сами проявили инициативу в таком сотрудничестве. Конечно, в начале была эйфория, первый тираж в ФРГ, например, составлял 200 тысяч экземпляров, что много для этой страны. Сейчас тиражи упали, но в целом можно сказать, что мы закрепились на международном рынке.
Дмитрий Казутин, политический обозреватель «МН»:
Союз свободных людей
- Будучи политическим обозревателем, вы «причастны» к главному направлению газеты. Насколько ваша личная политическая позиция вписывается в общую позицию редакции, в позицию редактора?
- В принципе, вписывается, хотя и на основе консенсуса, компромисса. Чаще это компромисс в пользу редактора, иногда - в мою. Но дело в том, что я очень давно знаю Егора Яковлева, работал с ним еще в «Известиях», где он был редактором отдела коммунистического воспитания. Уже там мы нашли общий язык, и именно этим был обусловлен мой переход сюда.
- То есть вы в какой-то степени человек его команды?
- Скорее - люди одних взглядов. Так точнее, поскольку я не могу сказать, что у Яковлева есть команда.
- Есть ли у вас личные политические планы? Скажем, стать депутатом или, на худой конец, президентом, вступить в какую-нибудь из новых партий или выйти из какой-нибудь из старых?
- Я считаю, что журналисту не надо, если он не редактор, никуда выдвигаться и участвовать во всех этих делах. Журналисту надо писать, это его главное дело.
- А редактору - зачем? Для охраны газеты?
- По двум причинам. Во-первых, депутатский мандат помогает в оперативном плане, обеспечивает доступ к людям, к которым мне, например, пробиться очень трудно. Во-вторых, это повышает престиж газеты в глазах читателя.
- Попробуем сыграть в политический прогноз. Возникает многопартийность - есть КПСС, есть Демократический союз, есть Либерально-демократическая партия, которая не очень пока похожа на либерализм, есть Социал-демократическая партия, которая, возможно, будет похожа на социал-демократию. Каким вы видите расклад к следующим выборам?
- На мой взгляд, это еще предпартии, черновики будущей многопартийности, и, наверное, не все из них просуществуют до следующих выборов. Есть очень много несерьезного, я, например, был просто ошарашен, что социал-демократы - партий со своей теоретической концепцией и, в этом смысле, партия умственного, интеллектуального труда, - сделали одним из своих лидеров популиста Оболенского.
Что касается ДС, то они, как мне кажется, такого толка: как только о них начинают забывать, они устраивают шумный несанкционированный митинг, чтобы их затолкали в каталажку и вспомнили о существовании этой партии.
Насчет ЛДП я с вами согласен: непонятно пока, что это за партия и какое отношение она имеет к либерализму.
- Отвлечемся от конкретных партий и возьмем сами идеи...
- Я думаю, что социал-демократия будет развиваться из Прибалтики, из Грузии, где очень сильны меньшевистские традиции. У нас, поскольку произошла трансформация социал-демократии в компартию, эти традиции забыты. Впрочем, Демократическая платформа в КПСС может стать началом их возрождения и, наверное, в конце концов она оформится в новую партию.
У нас может существовать весь спектр социалистического движения - коммунисты, социалисты, социал-демократы, - поскольку такие направления мысли в стране объективно существуют. Вероятно, при развитии новых отношений собственности, может появиться сильная партия кадетского или либерального направления, опорой которой будут крестьяне-собственники, коммерсанты, предприниматели.
Опыт США, Англии показывает, что в конце концов все дело сводится к двум партиям. Думаю, страна пойдет по этому пути, тем более, что мы знали две модели - жесткую (военный коммунизм) и более свободную (нэп). Проводя грубую аналогию, можно вспомнить линию демократов (более сильное вмешательство государства в общественную жизнь) и линию республиканцев (либерализм) в США.
- Да, но у нас любая тенденция доводится до абсурда. Идея сильного государства воплотилась в виде казарменного социализма, а либерализм - в виде анархии.
- Правильно, это идет оттого, что государство в России всегда было очень сильным и активно регулировало общественную жизнь. Чтобы не доводить до абсурда, нужна постоянная попеременная смена одного направления другим демократическим парламентским путем. Выработан один ресурс, включается второй. Так движется паровоз.
- И еще один прогноз. Не кто, а каким, по-вашему, будет следующий президент? Особенно во взаимоотношениях с другими общественными институтами.
- Очень многое зависит от того, на каком уровне развития общества сойдет Горбачев. Если на нынешнем, то на смену придет президент чуть более консервативный (люди устали от новаций), но такого же толка. Если же общество продвинется дальше, получит настоящую многопартийность, рыночную экономику, новое поколение, воспитанное в демократических условиях, то президент будет больше мыслителем, чем администратором, носителем какой-то философии. Это был бы человек типа Андрея Сахарова.
- Одна из ваших статей заканчивается фразой: «Все остальное (в обществе) скрепит такое понятие как общественный договор». Общественного договора в России не было, нет и...
- Пока не предвидится. Но если мы не дойдем до этого, то все наши усилия напрасны. Общественный договор - это отношения цивилизованных людей, а мы сейчас во всем - и в политике, и в экономике, и в культуре - проходим эпоху варварства. Должно смениться поколение и придти новое, воспитанное в нормальных условиях демократии. Оно и даст нам общественный договор - союз свободных людей, людей с чувством собственного достоинства, высокой культуры.
- И, вероятно, с чувством собственной автономности.
- Обязательно. А пока мы стадное государство. И его должен заменить союз свободных людей.
Владимир Гуревич, экономический обозреватель «МН»:
Свобода слова на рынке
- Судя по вашим публикациям, вы - убежденный рыночник. А какими вы представляете «МН» и, вообще, какой должна быть газета в условиях рынка?
- Сегодня это сложно представить, ибо рынка пока нет. Разумеется, в этом случае резко выросли бы цены на бумагу, полиграфические услуги, но и тираж, несомненно, вырос бы: сегодня тираж русского издания «МН» составляет 500 тысяч экземпляров, а в случае снятия ограничений он стал бы - по оценкам «Союзпечати» - 13-миллионным. Думаю, мы смогли бы просуществовать.
Рынок, конечно же, вызвал бы конкуренцию, уже сейчас он есть: посмотрите, сколько появилось независимых самиздатовских газет. Конечно, многие из них, отомрут, но какие-то, возможно, укрепятся и превратятся в серьезные издания. «МН» тут в более выигрышном положении, так как мы завоевали хорошую репутацию еще до появления газетного рынка.
- Ваше содержание осталось бы «на рынке» неизменным?
- Многим органам печати пришлось бы в новых условиях если не полеветь, то пожелтеть. Это неизбежный процесс. Но мы, думаю, этого никогда не сделаем и выдержим традиции, которые заложены сейчас.
Виталий Третьяков, заместитель главного редактора «МН»:
Продвижение к демократии недемократическими методами
- За последний год вы опубликовали в «МН» политические портреты Ельцина, Горбачева, Лигачева. Есть ли какие-нибудь коррективы спустя время?
- В принципе все остается в силе. Что касается Ельцина, то можно добавить, что как политик он сильно изменился, цивилизовался, отказался от некоторых крайностей. Это трудно - быть выходцем из аппарата и цивилизованным политиком. В свое время как избиратель я голосовал за него, и думаю, что это хорошая кандидатура на пост Председателя Верховного Совета России. Во всяком случае, у левого крыла сейчас нет столь же популярной и авторитетной фигуры.
Мои оценки Лигачева также остаются прежними, и он, на мой взгляд, проявляет себя в тех же самых направлениях.
Изменения положения Горбачева одно время казались мне значительными, но сейчас он вновь использует свою компромиссную тактику, которая уже исчерпывает себя. Как президент он несколько замкнулся: было много поездок, но в чем, собственно, проявляется роль президента, я не совсем вижу. Решения до сих пор принимаются примерно такие же, как и прежде. В общем ситуация продвижения к демократии недемократическими методами продолжается, это его основная линия с 1985 года.
Другой вопрос: а есть ли у него возможность двигаться только демократическими методами? Наверное, их не очень много, но все-таки их необходимо использовать. Я бы на его месте был бы на демонстрациях 4 и 25 февраля, не ушел бы 1 мая. Однажды он должен выйти к народу и сказать: я с вами...
Да, много демократических ходов, движение вперед продолжается, но его личная позиция говорит о том, что тактика превалирует над стратегией.
- Недавно под эгидой «МН» прошла выставка работ художника Бориса Жутовского. Его портреты государственных деятелей Фазиль Искандер назвал «Последние люди империи». Ваши политические портреты - это «последние люди империи» или первые люди демократии?
- Я считаю, что имперское мышление сидит в каждом из нас, все мы последние люди империи и весь вопрос в том, кто из нас будет людьми демократии.
Лигачев, безусловно, относится к людям империи. Ельцин, в условиях империи воспитанный человек, в силу своих личных качеств способен перепрыгнуть через эти условия, что он и пытается сделать. Правда, используя имперские способы действия, например - лозунги плебса этой империи. Но поскольку Ельцин цивилизовался, то он способен стать одним из людей демократии, хоть и не самой яркой фигурой.
К Горбачеву отношение сложное. Можно как угодно оценивать его личные качества, но, видимо, в нашей истории такой закон, что последний император становится первым президентом. Так что он и последний человек империи, и первый человек демократии, хотя я не назвал бы президентскую демократию лучшей из возможных.
- Кто вам сейчас «позирует»?
- Очень много административной работы, и я затянул с раздумьями о следующем герое. Им мог бы стать Вадим Медведев - аппаратчик, вынесенный на верхний уровень политики, человек, почти не имеющий или не проявляющий собственных суждений. Его взгляды никогда не отстают от среднего уровня партии, но и не опережают, как это бывает с Александром Яковлевым, который тоже мог бы стать героем следующего портрета.
Им мог бы быть и Рыжков, но премьер-министр в последнее время сильно разочаровал меня, как, наверное, и других потребителей. Меня потрясли его слова в споре с Собчаком: правительство не может работать в обстановке такой критики, мол, создайте правительству условия, а мы создадим хорошие условия для народа. По-моему, должно быть наоборот.
Но поскольку я затянул с новым портретом, то есть смысл подождать XXVIII съезд КПСС, который многое определит.
- И последний вопрос. Каким бы был портрет Егора Яковлева?
- Самый сложный вопрос из тех, что вы задавали. Для меня Яковлев - непосредственный начальник.
- Но Президент тоже...
- Ну, до бога высоко, до царя далеко... С Яковлевым очень интересно и, одновременно, очень сложно работать. Гораздо интереснее, чем с другими моими начальниками, которые были за 13 лет моей журналистской работы. У него есть два отличных качества. Во-первых, он всегда защищает подчиненных перед высшим начальством, никогда не «закладывает» своего подчиненного, чтобы оправдать себя. Во-вторых, он очень интересен как редактор. Большинство редакторов снимают только поверхностный слой материала, а Яковлев читает несколько раз и поднимает второй пласт, замечает интересные моменты.
В общем, он - диктатор-демократ. Иногда я думаю, что его линия поведения единственно правильная, потому что газету можно держать только железными руками с помощью железной дисциплины.
Газета «Современник» (Жуковский) - 2 августа 1990 года
